Накапливать - себе дороже, готовое пускаем в ход сразу.
Остальные персонажи потом подтянутся. Не факт что сегодня, но никто ж и не обещал.
Начнем с новой для меня области.
Сиррус-1Плотные, добротные листы энциклопедии расползаются в пальцах Ахенара, словно папиросная бумага. В смешной ярости бешеный брат усыпает пол перхотью словесных обрубков и гравюрных огрызков, мечет клочья погибших страниц вокруг себя, но бумажную шелуху невозможно отшвырнуть далеко, и это бесит его еще больше.
Пятнадцатилетний Сиррус несколько секунд раздумывает, не подлить ли масла в огонь кротким увещеванием – но смысла большого нет. Тогда этого орангутанга вообще не остановишь. Шуму будет…
Зато если вдруг появится необходимость – конечно, исключительно в порядке эксперимента – вырвать пару листов из настоящей Книги… Теперь Сиррус знает одного крупного специалиста.
Сиррус-2Лилии слепы, это всякий знает. Но эта слушает. Неотступно, день за днем. Слышит даже здесь, внизу: среди кристальных граней он чувствует ее приторную вонь, а значит, она слышит. Он скинет, оступится и скинет сегодня, ах, бедный цветочек, горшок разбился, а эти нежные лепестки – мать, неужели ты сможешь вернуть их к жизни? Так жаль, она мне почти как друг, хрупкое живое существо, нет, я не хочу другую, пусть оправится в теплой сырой оранжерее, я дождусь, хоть мне и будет тоскливо. Хватит трех дней, и пусть шпионит дальше. Потом гербицид. А чахлые ростки в теплице – не боится их, корм, вонючая органика для поддержания жизни – вы видели эту жизнь?! Сиррус смотрит на бесцветные исхудавшие пальцы, в которых переливается тусклой холодной зеленью кристалл. Щелчок – клеммы – контур замкнут. Буцефал не предаст. Видишь, я забочусь о тебе. Ты был мертвым, пока не пришел я. Он думал, вы будете тюремщиками, но я дал вам цель, и смысл, и силу, и вибрации – я жизнь создал, видишь, ты, старый маразматик? Из твоего мертвого я создал живое, холодное и совершенное, но ты не увидишь, не узнаешь, проклят будь навеки, конь D3-Е5, шах и мат в четыре хода.
Сиррус-3. Прастити.Сиррус чешет большим пальцем голую пятку и осторожно поджимает под себя одну ногу: замерзла. Второй покачивает над пропастью, шевеля пальцами. Пусть проветриваются.
Поспешно натягивает сползающее одеяло на тощие серые ключицы. Неловко колется самодельной иголкой и тянет палец в рот. Ловит едва не укатившуюся пуговицу на самом краю, чертыхается и снова пристраивает ее к тому месту на жилете, откуда еще торчат размочаленные нитки.
На провисшей между двумя валунами веревочке ветерок красиво раздувает бережно простиранные подштанники.
Сиррус-4Сиррус видел массу детей. Веселых, потом испуганных, кричащих, порой умирающих. Иногда на руках у матерей или вместе с ними. Часто по его вине или замыслу. Не догадываясь о его роли или – чаще – проклиная или умоляя. Всегда одно и то же. Давно, но на память он не жаловался.
Это было другое.
Нос Ахенара. По этой кнопке пока трудно судить, но явно начинает проступать. Губы – пухлые, детские, да, но этот изгиб – он часто видел его в отполированном кристалле, заменяющем зеркало. Глаза от матери, и вот это простить уже труднее.
Спит на его кровати.
Ест его отбивные.
Учит его уроки.
Метафорически выражаясь.
Носит ему свои альбомы с рисунками. Из чего он делает вывод, что ведет себя совершенно правильно.
Оно двигается. Оно разговаривает. Где-то там даже есть мозг. Оно – личинка, которая рано или поздно превратится в человека, в его сестру. Растущее, наивное, теплое. Теплое даже на расстоянии, которое требуется для передачи из рук в руки тетрадного листа сквозь прутья решетки.
Сиррус улыбается загадочно и мудро и проглаживает ребром ладони очередной бумажный сгиб.
- Заверни получше уголок, иначе наш кораблик быстро развалится.
Сиррус-5Чего реветь, дурочка? Подумаешь, какие мы нежные, «брысь» услышала – и в слезы… Радуйся, что братцу моему психованному не приглянулась, он бы тебя заставил собственную кровь со стен оттирать, он такой, да…
Подружка-то у нее посообразительней, за дверь вытолкала, сама вымелась, даже платье свое убогое не натянула… Надо было запомнить, как зовут.
Сиррус лениво выбирается из скомканных простыней и тянется за шелковым халатом.
Надо бы отлепить Ахенара от его возлюбленных карт и взглянуть на то, о чем утром вещал этот тип, Сааведро. Похоже, что-то из их манипуляций с Книгой возымело эффект, осталось понять, что именно. Если верить истерическим воплям, начинается нечто весьма интересное, и в скором времени из Нараяна придется эвакуироваться.
Не разбив яиц, омлета не сделаешь. Отец сам виноват. Если бы не его упертость, им не пришлось бы разбирать по винтику его игрушки, чтобы понять, как они устроены.
Сиррус-6Когда нестерпимо яркий свет перестал выжигать глаза…
Когда волны жара, лижущие лицо, не спалили его дотла, а согрели и высушили пот…
Когда превратилось в золотой осенний лес то, что ему, отвыкшему от любых оттенков, кроме трупной зелени, показалось огненным адом, пожирающим целую Эпоху с ним заодно…
Когда в доносящихся откуда-то снизу криках он опознал не агонию, а обычную перебранку безмозглых живых тварей…
Тогда на какой-то краткий, стыдный миг Сиррусу подумалось: достанься эта злосчастная карта сокровищ ему, а не Ахенару, последующая партия могла бы оказаться иной.
Сиррус-7Одежда жмет в самых неожиданных местах. Что уж там, теперь у него все места – неожиданные. За что боролись…
Можно было не трудиться прятать труп за кресло, тратя дикое количество сил не тренированного для таких задач организма. Ахенар затих на пороге, с идиотской улыбкой на осунувшемся лице, прижимая к груди убивший его бесполезный булыган. В полной уверенности, что все сделал правильно.
Неужели он так люто ненавидел своего маленького брата? До такой степени? Убить его, чтобы помешать – это бы Сиррус легко понял, сам был готов поступить симметрично, но взять и умереть ради этого? Они ведь могли выиграть оба, все еще могли бы. Безнадежный, непроходимый, невыносимый идиот.
Миниатюрная, непривычно мягкая рука с обкусанными ногтями неуверенно ложится на неподвижную макушку, тревожа давно не стриженную, спутанную в колтуны бурую гриву. Что-то ползет по щеке, Сиррус машинально смахивает это и изумленно разглядывает мокрую ладонь. Не может быть. Это не он, это глупое маленькое тело наивной девочки. Наверняка остались какие-то фантомы прежних нейронных связей. Скоро пройдет.
Вес взят?.. О_о
Еще не поздно заказать персонажа здесь