ударник на всю голову (с) emerald
А я прошла "Мор" за Бакалавра, ля-ля, ля-ля, выносите меня...
День первый.День первый.
Приехал ночью. Снял комнату в доме красивой девушки Евы Ян. Как раз рядом с поместьем Горны, где живет объект моего интереса.
Прямо с утра отправился к тому самому старейшине Симону Каину…
Старый перечник жил 200 лет. И помер в тот день, когда я приехал его изучать. Вот и не верь после этого в судьбу. Пропала моя лаборатория. Пропали мои исследования смерти и бессмертия… Надо бы уезжать отсюда, раз такое дело, но профессиональное любопытство меня погубит когда-нибудь. Братья умершего попросили разобраться.
Доктор Исидор Бурах, который видел Симона последним, тоже умер. В груди полуметровый коготь. Говорят. Осмотр тела – ни одного, ни второго – произвести не удалось. У дома Бураха патрульные из местного ополчения, Симон же пребывает в загадочном «внутреннем покое», и останется там до вечера.
Дальше интереснее. До встречи с Симоном Бурах зашел еще к одному старейшине – Большому Владу Ольгимскому. Купчишка темнит, но ясно одно: Бурах вернулся из степи замотанный в тряпки и говорил про болезнь. Получается что: Исидор заболел, заразил Симона, а потом оба умерли? Это что за болезнь такая, что когти в теле оставляет? Или кто-то слишком много кушал местной настойки на травах?
Народ в городишке темен и кровожаден. Зато три правящих семейства – Каины, Ольгимские и Сабуровы – вполне адекватные люди.
И да! Встретил однокашника! Андрюха Стаматин с архитектурного. Они с братом Петром отгрохали здесь на берегу нечто невообразимое. Как оно держится?..
А вечером Симона придет вскрывать последний оставшийся в городе доктор. Коллегу я успел предупредить насчет заразы. Уповаю на компетентность доктора Рубина, который будет делать вскрытие. К завтрашнему утру все разъяснится.
День второй.День второй.
Началось.
Все-таки это начало эпидемии. Никогда не видел ничего подобного: дом Бураха весь в кровавых сгустках, заболевшие женщины ослепли и, видимо, потеряли разум. Не помню как выбрался оттуда. И резолюции все почему-то ждут от меня, хотя все очевиднее некуда.
Сбил все ноги, пока разрулил административные вопросы: Каины и Ольгимские передали чрезвычайные полномочия третьему старейшине, Александру Сабурову. Он отставной военный, сможет принять необходимые меры. Вручил мне пистолет. Символично: как радикальное средство от болезни?..
Цены взлетели невообразимо, на хлеб - раз в десять. Впору брать тот самый пистолет и…
В то время как торговцы совсем озверели, заметил и обратную тенденцию: некая Лара Равель пытается устроить приют для тех, кто хочет пережить эпидемию. Пришлось помочь с закупкой продуктов: пусть лучше сидят дома и не высовываются по возможности. Я хотя бы распознаю начало болезни и успею наглотаться антибиотиков.
Слышал версию, будто это та же зараза, что приходила в город лет пять назад. По описанию похоже, но если и сохранились какие-то документы по тому случаю – они были у покойного Бураха. Теперь их не получить.
Устная информация следующая. Песчанка, она же песчаная чума. Передается как воздушно-капельным, так и через прикосновение. Антибиотики помогают ненадолго сбить температуру и убрать симптомы, но саму болезнь не лечат.
Интересный момент: детишки в прошлый раз воровали у родителей таблетки, толкли их и смешивали в произвольной пропорции. Это невероятно, но некоторые «порошочки» убивали болезнь. Могли при этом убить и пациента, но выжившие выздоравливали. Сейчас дети распотрошили старые запасы этих порошочков, и надо бы их поизымать от греха. Взрослый-то может и выживет… Ну, и состав изучить хотелось бы.
День третий.День третий.
Ночью чуть не сделал глупость. Ева попросила помочь свалить из города, пока не перекрыли станцию. Сегодня на трезвую голову понимаю, что они со Стаматиными могли натворить дел, если бы вывезли из города заразу. Очень кстати заартачился Петр: мол, от своего Многогранника он никуда не уедет. А Андрюха брата не оставит… С одной стороны, хорошо что ничего не вышло, а с другой… Я теперь за них в ответе.
Кстати о Многограннике. В этой невообразимой башне, которая как будто висит над городом в воздухе, живут дети. Каины перекрыли вход в Многогранник, поэтому есть надежда, что хотя бы его обитателей болезнь не коснется.
На другом конце города еще есть общежитие мясников (местные Бойни – градообразующее предприятие) – так его хозяева производства Ольгимские перекрыли вообще позавчера, поскольку там какой-то то ли бунт, то ли восстание… Я даже не пытаюсь понять дела этих степняков, у них какой-то там свой Уклад, и кто вне его – лучше даже не соваться, себе дороже. Важно то, что там люди тоже в относительной безопасности.
В остальном – все плохо. Заражен уже целый квартал. И дети радостно побежали туда испытывать свои «порошочки»; узнал об этом от дочки Ольгимского. Пришлось обмотаться ветошью и искать засранцев. Одного поймал, порошочек отобрал. Пока ловил, сам подцепил эту дрянь… Ну что можно сказать, оно лечит. Но выжить после этого можно только чудом. Мне повезло.
По зараженному кварталу гуляют крысы размером с кошку. Пришлось применить скальпель не по назначению: когда такое несется на тебя, оскалив зубы – не до гуманизма.
Доктор Рубин меня потряс: буквально похитил тело Симона Каина для опытов. Еще и меня в подельники пригласил. Не могу сказать, что согласился с радостью, но если нам удастся разработать вакцину – все остальное не будет иметь значения.
Как я добыл пробу крови зараженного тела – лучше не вспоминать. Сабуров понаставил вокруг чумного квартала своих молодцов из ополчения, а это дикие люди. Тела резать – табу. То есть некоторым можно, но только тем кто из особой касты и знает Линии (что бы это ни означало). Теперь в городе паника: якобы появился Потрошитель, который – о ужас! – оскверняет тела.
Плохая новость: в крови трупа живой заразы не обнаружено. Хорошая новость: раз она дохнет в мертвом теле, значит с ней можно бороться.
Рубин всю ночь будет работать над вакциной на материале, о котором пока отказывается мне говорить, а я уже с ног валюсь.
День четвертый.День четвертый.
Я убил человека.
Мне нужно было убедиться, что болезнь уходит из покинутых домов. В одной из комнат наткнулся на мародера, и он бросился на меня с ножом.
Я выстрелил в упор два раза.
Люди посходили с ума. Болезнь перекинулась на соседние кварталы, Кожевенный теперь чист, но стал еще опаснее: бандиты разгуливают средь бела дня, в домах все вверх дном. Виктор Каин планирует переселять туда здоровых людей, но молодцам Сабурова придется постараться, чтобы туда можно было зайти без страха поймать нож в спину.
Что еще неприятнее, глава местной швали Гриф от этих бандюг открещивается: дескать его хлопцы не мародерствуют, а кто не послушался – тех выгнали. То есть вообще никакого контроля.
В театре теперь мертвецкая, а в соборе – изолятор. Старший Ольгимский сначала распорядился делать изолятор в доме Лары Равель – за что он ее так не любит? – но какой-то степной гений испортил водопровод, потому что кто-то при нем ляпнул, что воду надо кипятить, иначе можно заразиться. Ясное дело, виновата вода. Остались колодцы у собора и театра. Еще в конспиративной квартире Влада Ольгимского-сына есть колодец, но он уверяет, что воды там нет. Что есть – это интересный вопрос.
Вообще Ольгимский-младший – он какой-то мутный. С одной стороны, в контрах с отцом, и это общеизвестно. С другой – очень уж интересы у них на деле совпадают.
День пятый.День пятый.
Заразился Андрей Стаматин.
Не понимаю, как это случилось. Я же ясно сказал: сидеть в своем кабаке и носа не высовывать! Отнес ему мерадорм, какое-то время он продержится.
Рубин сделал вакцину из полудохлой бактерии. Вакцина слабенькая, но дело даже не в этом, а в том, где он эту полудохлую взял.
Симон Каин не мертв. У меня в голове не укладывается. Бактерии сидят в каждой его клетке, и все же эти клетки живы! Правда самого Симона полностью живым я бы не назвал: это глубокая кома, и мозг восстановлению вряд ли подлежит.
Если Каины узнают, не представляю даже, чем это закончится для Рубина.
Но есть надежда, что завтра у нас будет сильная полноценная вакцина. Цена ее, правда…
По порядку.
Для вакцины пришлось взять еще теплое сердце только что умершего человека, в котором еще живы бактерии. С этим нам очень помог Артемий Бурах, сын покойного Исидора. У него как раз есть кастовое право вскрывать тела.
Но до этого мне пришлось набегаться. Ополчение ночью лютовало по приказу Сабурова, хватало всех подозрительных. То есть, попросту всех. Кто реально был подозрителен, тех стреляли на месте, не разбираясь. Этого Бураха схватили в числе прочих, а поскольку с него еще не сняли обвинение в убийстве отца (дивная логика степняков), держали отдельно под усиленной охраной.
Кто бы мне раньше сказал такое, я бы посмеялся. Сейчас как-то не смешно. Мне пришлось договариваться с головорезами Грифа, чтобы отбить Артемия.
К вечеру в тюрьме вспыхнуло заражение. Это дичь какая-то. И весь беспредел – по приказу или попустительству Александра Сабурова. Дорвался человек до власти… Он не слушает вообще никаких доводов, сводит какие-то свои счеты и удовлетворяет свои амбиции.
Кто мог бы справиться с ситуацией человеческими средствами – это Виктор Каин при теневой поддержке младшего Влада Ольгимского.
Но времени нет совсем: власти присылают Инквизитора. До его появления все должно разрешиться, иначе что-то будет. Поговаривают, что пришлют Орфа, а это не человек, это машина правосудия. Все решит завтрашний день.
День шестой.День шестой.
Я упустил разносчика и заразился сам.
Мне нечего предъявить завтра Инквизитору.
Я видел тварь, которую предпочел бы считать температурной галлюцинацией. Я видел Клару в двух местах одновременно. Я стрелял в людей, которые пытались поджечь Термитник.
Кажется, я схожу с ума.
День седьмой.День седьмой.
Евы больше нет.
Мы с Андреем Стаматиным полдня прочесывали болота: все указывало на то, что она согласилась стать «твириновой невестой» в каком-то степном ритуале, чтобы спасти город.
Мы – два больных идиота.
Тем временем Ева Ян бросилась с балюстрады собора. Чтобы освятить его своей жертвой после того, что случилось вчера.
Событиям вчерашнего дня дать объективную оценку я пока не в состоянии. В соборе была вспышка заболевания, и почти все кто там укрылся теперь мертвы. Якобы ночью туда пришел степной дух Шабнак Адыр, которого, помнится, ловили еще в день моего прибытия в связи со смертями Каина и Бураха, и всех перецеловал. Шабнак – не шабнак, а разносчик, получается, все же был.
Рубин отдал мне готовую вакцину и пошел сдаваться Каиным, и анализами крови осталось заниматься мне, поскольку Бурах-младший неизвестно где и что, а больше людей с медицинским образованием в городе не осталось. Весь город обежал по нескольку раз, уворачиваясь от крыс и грабителей. В какой-то момент все сходилось на самозваной святой Кларе, которую приютили Сабуровы – это она, получается, была в соборе ночью – и вот тут началась какая-то горячка. Прихожу к Сабурову – он говорит, что девчонка оказалась обманщицей, и они ее выгнали. Захожу к его жене Катерине – Клара там. А выгнали какую-то другую Клару, которая самозванка. Клара несет напыщенный бред, вроде того что я слышал от нее пару дней назад. Никаких анализов, что вы! Такое низкое подозрение лишит ее святой силы!.. Ладно. Ухожу. Возвращаюсь домой – и там Клара. Бормочет, что сама не понимает уже кто она, и была вчера в соборе, и может быть она действительно разносчик, и безропотно позволяет взять кровь, а там… Ну да, ни возбудителя, ни антител.
Я уже не знал, где и что мне искать, когда один из мальчишек радостно заявил, что видел того Шабнак-Адыра возле Боен. Я и туда потащился.
Не знаю, что это было. Это существо прошелестело, что ждет Клару. Оно не переносчик, но одно его приближение может угробить человека. Но если совсем честно, пристрелил я его больше от ужаса.
А сегодня утром прибыла инквизитор. К счастью, это не Орф и не Карминский, а Аглая Лилич. Впрочем, час от часу не легче: она оказалась родственницей Каиных, и они с Марией очень так по-семейному имели скандал. Я все пропустил, но от Марии мне досталось по первое число, потому что «Аглая Лилич нас ненавидит и всех погубит». Сама Инквизитор утверждает, что просто хочет помириться с племянницей. Я предпочту держаться подальше от обеих.
Еще из мелочей в эти два дня: отвоевал Петра Стаматина, назначенного распорядителем кремаций (это Сабуров решил так пошутить перед сдачей полномочий), помог отбить общежитие мясников от банды поджигателей, достал по просьбе Бураха балахон и маску могильщика – он так и не пришел за ними…
Сейчас уже светает. Передо мной лежит записка Евы Ян. Заснуть я не могу даже с мерадормом.
День восьмой.День восьмой.
Ситуация критическая. Болезнь обошла весь город. На улицу без двустволки лучше даже не выходить. Цены ниже из-за присутствия Инквизитора, но денег не хватает: на бинты и лекарства трачу больше, чем на продукты. По счастью, и то и другое пока можно найти.
Очень многое оказалось не так, как я предполагал. Один из представителей Властей сливал нам дезинформацию.
Во-первых, Термитник не в безопасности. Напротив, именно он – очаг заражения. Младший Ольгимский закрыл общежития, пытаясь уберечь город. В самом Термитнике сейчас горы трупов, а те кто выжил требуют выдать виновника. Старший Влад пытается взять вину на себя.
Второе, Бурах открыл панацею. Правда, он утверждает, что много ее сделать не получится. Есть у меня подозрение, какой ценой получена эта панацея… Но впервые за долгое время у меня появилась не то что надежда, а почти уверенность, что город можно спасти. И спасет его Артемий Бурах. Мне нужно только ему помочь. Как раз с этой целью прикрыл сегодня торговлю фальшивой панацеей в Термитнике: человекоподобные существа, которых здесь называют «черви» (я уже ничему не удивляюсь), бодяжили какую-то запредельную гадость и пытались ее продать под видом лекарства. Заодно выяснил, что всю настоящую панацею, какую Бурах успел сделать, прибрал младший Влад. Но вместо того, чтобы хорошенько нагреть руки, раздал практически бесплатно. Меня не перестает поражать этот человек.
Третье. Источник заразы – под землей. Мы с Аглаей хотели тряхнуть Ольгимского-младшего с его колодцем, но потом стало ясно, что нужно искать что-то поглубже. Бойни. По слухам, земля под ними изрезана шахтами и колодцами.
Мне обещали открыть проход туда сегодня ночью. Еще успею поспать несколько часов.
День девятый.День девятый.
С Бойнями у меня не вышло. Глупо было даже соваться туда. В результате полдня насмарку, провалялся без сознания. Бурах сказал, что собирается вглубь Боен, так я с ним поделился мыслями насчет подземного источника заражения, и он обещал проработать эту версию.
В игру вступила армия. Утром прибыл легендарный генерал Пепел, Александр Блок, с войсками. Оказывается, у Инквизитора дела еще хуже чем у меня с моей лабораторией, Аглае грозит смертный приговор.
Дамы здешнего «высшего света» хором спятили. Душечка Лара Равель попросила достать ей пистолет. Такой, с пулями. Зараза Анна Ангел именно такой просит ей передать по доброте душевной. А умница Юлия Люричева сообщает, что милая Анна уже накатала анонимку генералу Блоку, будто его придет убивать какая-то сумасшедшая с игрушечным пистолетом (а то я игрушечный от настоящего не отличу). И психованная умница Юлия просит сказать Блоку, что покушение хочет совершить именно она, Люричева, а если придет кто другой – это чтобы ее выгородить.
Дурдом.
Причем безумие – штука заразная: я сделал именно так, как каждая из них просила. Хочет Юлия играть в какие-то непостижимые игры с судьбой – не буду ей мешать. Блок обещал взять ее под стражу – оно и к лучшему, меньше дел натворит.
Дети в Многограннике тоже решили вооружиться. Каспар Каин, которого они называют Хан, попросил у меня ни много ни мало – ПЯТЬ карабинов.
Зато мне удалось наконец проникнуть в Многогранник!
Я так и не понял, что он из себя представляет. Я увидел нечто напоминающее бумажный фонарь изнутри, с лестницами, обрывающимися в пустоту. Говорят, что другие взрослые видят зеркала. Для детей это – страна чудес, страна снов, где в каждый сон можно взять с собой друзей и играть там вечно. Мне сказали, что детей там тысячи. Я видел только несколько человек, Хан сказал – это те, что вышли ненадолго из сна.
Я вспомнил, что говорила мне про Многогранник Капелла. Некоторые дети сознательно ушли оттуда. И дети эти очень непросты. Сама Капелла, наследница Виктории Ольгимской, которую здесь называли не иначе как Белой Госпожой. Тая Тычик, пятилетняя «великая Мать» степняков, которую они почитают как богиню. Шустрый Ноткин, атаман здешних беспризорников…
Почему Виктор Каин просит сына приготовиться освободить Многогранник? Якобы дети – временные его гости, и теперь он должен быть занят тем, для кого предназначался изначально. После того, как Каины выйдут из своего транса.
Я думал, что понимаю этих людей. Теперь мне ясно, что я совершенно ничего не понимаю.
Я боюсь понять.
День десятый.День десятый.
В Георгии Каине живет память его брата Симона.
Я не понимаю, как. Виктор говорит – «буквально».
Виктор Каин – вместилище памяти его умершей жены Нины. И она говорила со мной через него.
Мария называет себя «куколкой» и готовится принять сан Алой Хозяйки.
Не надо Инквизитору понимать, что тут происходит.
Потому что кажется до меня доходит, вместилищем для КОГО должен стать Многогранник…
Проще всего сказать Аглае, что Каины спятили. И что Георгий возомнил себя Симоном. А то Катерина Сабурова очнулась из своих морфиновых грез и вещает, что Симон жив, она его чувствует.
Зато Рубина отпустили, и он подтвердил, что физически Симон Каин ни коим образом не может быть жив, потому что Рубин лично разъял его тело на элементы для вакцины.
Инквизитор изучает чертежи Многогранника. Я лично отобрал их у Петра Стаматина и сдал гения на руки брату. А то он собрался сжигать себя вместе с чертежами, алкоголик сумасшедший… Впрочем, Андрей не лучше: поубивал огнеметчиков зачем-то, подумали как всегда на Петра… Тридцать три несчастья, а не близнецы. Сколько их знаю.
Заодно отдал Андрею часть панацеи. Сам пока не лечусь: неизвестно сколько еще мне скакать по зараженным кварталам, все равно заразы нацепляю.
Степняки устроили какую-то провокацию на лобном месте. Насадили на костяной шип быка, и пока он подыхал, толкали речи об очищении и искуплении. Натравил на них генерала Блока. Развели антисанитарию...
Все снова запуталось. Бурах не спасет город.
Безусловно, он создал панацею, и он вылечит сколько-то людей, но чтобы спасти город нужно нечто большее.
День одиннадцатый.День одиннадцатый.
Генерал Пепел больше не контролирует армию. Часть сил взбунтовалась и занялась линчеванием. Стаматина чуть не расстреляли. Сейчас слышно, как оставшиеся в подчинении у Блока войска выбивают бунтовщиков из укрытий.
Мария Каина взвалила на себя мистическую миссию хранительницы города и приняла присягу от двух других Хозяек. Это преемница Виктории Ольгимской Капелла и – неожиданно – Клара в роли преемницы Катерины Сабуровой. Клара ошивается в ставке Александра Блока и продолжает высокомерно вещать, мол я слепец, Бурах – идиот на крючке у Инквизитора, а она-то знает, как спасти город. Аглая с какого-то перепугу попыталась повесить на Марию вчерашнюю провокацию с забитым быком, но это чушь полнейшая. Даже Хан это подтверждает, хотя он бы с радостью свидетельствовал против сестры, которая выселяет его из Многогранника.
Сейчас уже есть убедительные версии возникновения заразы. Никто уже не ставит под сомнение, что город стоит на этой дряни, но как она вылезла – варианта два.
Первый. Многогранник. Аглая изучила чертежи, включае те что я сегодня забрал у Андрея. В фундаменте этого сооружения – стальная пружина. Правда, построен Многогранник был давно, и по словам Андрея почва была песчаная и абсолютно чистая, они даже удивились. Есть вероятность, что фундамент ввинчивался в землю под тяжестью башни и наконец достиг очага инфекции.
Вторая версия – Бойни. Артемий Бурах вернулся сегодня из-под земли и рассказал, что мое подозрение подтвердилось: старшина мясников зачем-то копал и копал под Бойнями вглубь, пока 12 дней назад не уперся в то самое. Он пытался закопать это обратно, но безуспешно. Исидор Бурах изъял откопанное и захоронил его в глухой степи, но сам не уберегся и заразился. У этой версии только один минус: Артемий сообщает мне лишь свои выводы, и я не могу проверить ни исходные факты, ни логику его мысли.
Но я склонен верить Бураху. У Аглаи только предположения и умозрительные конструкции, у Артемия – знание Уклада, медицинское образование, плюс он лично был там.
Пора что-то решать, пока в городе еще остались живые.
День двенадцатый.День двенадцатый.
Я шел сейчас с последнего совета по опустевшему городу цвета сепии, разбрасывая ногой багряные листья, и слушал тишину.
Я успел забыть, каким красивым может быть этот город. А может быть, не мог понять этого раньше.
Тем труднее далось мне это решение. Инквизитор и генерал вошли в клинч, и ни один не дал бы другому принять и осуществить какой бы то ни было план. Решать пришлось третьей стороне.
В полночь на город нацелится пушка генерала Пепла, и все что по эту сторону реки сравняется с землей. Это нужно. Бойни насквозь пропитаны многовековой гнилью, их нельзя оставлять, как это предлагает Бурах, при всем моем уважении к его мнению. Те, кто выжил, переселятся в Многогранник.
Я остаюсь здесь. Мы с младшим Владом Ольгимским поможем Марии построить новый город на чистом берегу Горхона.
Dixi.
Кошмарный сон бакалавраКошмарный сон бакалавра
Темный сад. Двое малышей. Песочница под кленами.
- Видишь, кукла? Вот что мы устроили. Вышло чудно. Такой мир у нас еще ни разу не получался. Это волшебная песочница. Видишь, как она отражается в зеркалах? Там все настоящее! Вот это - город, который мы вылепили из песка. Там творится ужасная вещь - ЭПИДЕМИЯ! Все ползет... Город рушится... Но мы туда отправили героев, чтобы они его укрепили. Они же тоже волшебные! Взять хоть тебя - видишь, как все получилось! Был игрушкой, а стал живой. Может, и с остальными так же?
- Этого не может быть! Я тебе не игрушка!
- А тут все живое. Это такое здание, оно оживляет все игры. Оно само. Город мы просто слепили, а таким удивительным он сам получился. Кукол мы туда сунули, каких не жалко, все равно они были увечные... Ой, прости...
- Нет! Я не игрушка! Я человек!..
- Значит, ты очень похож на одну нашу игрушку. Вообще-то она называется "Бакалавр", но мы ее зовем Даниилом Данковским. Для смеха. Не огорчайся, игрушкой тоже быть хорошо.
День первый.День первый.
Приехал ночью. Снял комнату в доме красивой девушки Евы Ян. Как раз рядом с поместьем Горны, где живет объект моего интереса.
Прямо с утра отправился к тому самому старейшине Симону Каину…
Старый перечник жил 200 лет. И помер в тот день, когда я приехал его изучать. Вот и не верь после этого в судьбу. Пропала моя лаборатория. Пропали мои исследования смерти и бессмертия… Надо бы уезжать отсюда, раз такое дело, но профессиональное любопытство меня погубит когда-нибудь. Братья умершего попросили разобраться.
Доктор Исидор Бурах, который видел Симона последним, тоже умер. В груди полуметровый коготь. Говорят. Осмотр тела – ни одного, ни второго – произвести не удалось. У дома Бураха патрульные из местного ополчения, Симон же пребывает в загадочном «внутреннем покое», и останется там до вечера.
Дальше интереснее. До встречи с Симоном Бурах зашел еще к одному старейшине – Большому Владу Ольгимскому. Купчишка темнит, но ясно одно: Бурах вернулся из степи замотанный в тряпки и говорил про болезнь. Получается что: Исидор заболел, заразил Симона, а потом оба умерли? Это что за болезнь такая, что когти в теле оставляет? Или кто-то слишком много кушал местной настойки на травах?
Народ в городишке темен и кровожаден. Зато три правящих семейства – Каины, Ольгимские и Сабуровы – вполне адекватные люди.
И да! Встретил однокашника! Андрюха Стаматин с архитектурного. Они с братом Петром отгрохали здесь на берегу нечто невообразимое. Как оно держится?..
А вечером Симона придет вскрывать последний оставшийся в городе доктор. Коллегу я успел предупредить насчет заразы. Уповаю на компетентность доктора Рубина, который будет делать вскрытие. К завтрашнему утру все разъяснится.
День второй.День второй.
Началось.
Все-таки это начало эпидемии. Никогда не видел ничего подобного: дом Бураха весь в кровавых сгустках, заболевшие женщины ослепли и, видимо, потеряли разум. Не помню как выбрался оттуда. И резолюции все почему-то ждут от меня, хотя все очевиднее некуда.
Сбил все ноги, пока разрулил административные вопросы: Каины и Ольгимские передали чрезвычайные полномочия третьему старейшине, Александру Сабурову. Он отставной военный, сможет принять необходимые меры. Вручил мне пистолет. Символично: как радикальное средство от болезни?..
Цены взлетели невообразимо, на хлеб - раз в десять. Впору брать тот самый пистолет и…
В то время как торговцы совсем озверели, заметил и обратную тенденцию: некая Лара Равель пытается устроить приют для тех, кто хочет пережить эпидемию. Пришлось помочь с закупкой продуктов: пусть лучше сидят дома и не высовываются по возможности. Я хотя бы распознаю начало болезни и успею наглотаться антибиотиков.
Слышал версию, будто это та же зараза, что приходила в город лет пять назад. По описанию похоже, но если и сохранились какие-то документы по тому случаю – они были у покойного Бураха. Теперь их не получить.
Устная информация следующая. Песчанка, она же песчаная чума. Передается как воздушно-капельным, так и через прикосновение. Антибиотики помогают ненадолго сбить температуру и убрать симптомы, но саму болезнь не лечат.
Интересный момент: детишки в прошлый раз воровали у родителей таблетки, толкли их и смешивали в произвольной пропорции. Это невероятно, но некоторые «порошочки» убивали болезнь. Могли при этом убить и пациента, но выжившие выздоравливали. Сейчас дети распотрошили старые запасы этих порошочков, и надо бы их поизымать от греха. Взрослый-то может и выживет… Ну, и состав изучить хотелось бы.
День третий.День третий.
Ночью чуть не сделал глупость. Ева попросила помочь свалить из города, пока не перекрыли станцию. Сегодня на трезвую голову понимаю, что они со Стаматиными могли натворить дел, если бы вывезли из города заразу. Очень кстати заартачился Петр: мол, от своего Многогранника он никуда не уедет. А Андрюха брата не оставит… С одной стороны, хорошо что ничего не вышло, а с другой… Я теперь за них в ответе.
Кстати о Многограннике. В этой невообразимой башне, которая как будто висит над городом в воздухе, живут дети. Каины перекрыли вход в Многогранник, поэтому есть надежда, что хотя бы его обитателей болезнь не коснется.
На другом конце города еще есть общежитие мясников (местные Бойни – градообразующее предприятие) – так его хозяева производства Ольгимские перекрыли вообще позавчера, поскольку там какой-то то ли бунт, то ли восстание… Я даже не пытаюсь понять дела этих степняков, у них какой-то там свой Уклад, и кто вне его – лучше даже не соваться, себе дороже. Важно то, что там люди тоже в относительной безопасности.
В остальном – все плохо. Заражен уже целый квартал. И дети радостно побежали туда испытывать свои «порошочки»; узнал об этом от дочки Ольгимского. Пришлось обмотаться ветошью и искать засранцев. Одного поймал, порошочек отобрал. Пока ловил, сам подцепил эту дрянь… Ну что можно сказать, оно лечит. Но выжить после этого можно только чудом. Мне повезло.
По зараженному кварталу гуляют крысы размером с кошку. Пришлось применить скальпель не по назначению: когда такое несется на тебя, оскалив зубы – не до гуманизма.
Доктор Рубин меня потряс: буквально похитил тело Симона Каина для опытов. Еще и меня в подельники пригласил. Не могу сказать, что согласился с радостью, но если нам удастся разработать вакцину – все остальное не будет иметь значения.
Как я добыл пробу крови зараженного тела – лучше не вспоминать. Сабуров понаставил вокруг чумного квартала своих молодцов из ополчения, а это дикие люди. Тела резать – табу. То есть некоторым можно, но только тем кто из особой касты и знает Линии (что бы это ни означало). Теперь в городе паника: якобы появился Потрошитель, который – о ужас! – оскверняет тела.
Плохая новость: в крови трупа живой заразы не обнаружено. Хорошая новость: раз она дохнет в мертвом теле, значит с ней можно бороться.
Рубин всю ночь будет работать над вакциной на материале, о котором пока отказывается мне говорить, а я уже с ног валюсь.
День четвертый.День четвертый.
Я убил человека.
Мне нужно было убедиться, что болезнь уходит из покинутых домов. В одной из комнат наткнулся на мародера, и он бросился на меня с ножом.
Я выстрелил в упор два раза.
Люди посходили с ума. Болезнь перекинулась на соседние кварталы, Кожевенный теперь чист, но стал еще опаснее: бандиты разгуливают средь бела дня, в домах все вверх дном. Виктор Каин планирует переселять туда здоровых людей, но молодцам Сабурова придется постараться, чтобы туда можно было зайти без страха поймать нож в спину.
Что еще неприятнее, глава местной швали Гриф от этих бандюг открещивается: дескать его хлопцы не мародерствуют, а кто не послушался – тех выгнали. То есть вообще никакого контроля.
В театре теперь мертвецкая, а в соборе – изолятор. Старший Ольгимский сначала распорядился делать изолятор в доме Лары Равель – за что он ее так не любит? – но какой-то степной гений испортил водопровод, потому что кто-то при нем ляпнул, что воду надо кипятить, иначе можно заразиться. Ясное дело, виновата вода. Остались колодцы у собора и театра. Еще в конспиративной квартире Влада Ольгимского-сына есть колодец, но он уверяет, что воды там нет. Что есть – это интересный вопрос.
Вообще Ольгимский-младший – он какой-то мутный. С одной стороны, в контрах с отцом, и это общеизвестно. С другой – очень уж интересы у них на деле совпадают.
День пятый.День пятый.
Заразился Андрей Стаматин.
Не понимаю, как это случилось. Я же ясно сказал: сидеть в своем кабаке и носа не высовывать! Отнес ему мерадорм, какое-то время он продержится.
Рубин сделал вакцину из полудохлой бактерии. Вакцина слабенькая, но дело даже не в этом, а в том, где он эту полудохлую взял.
Симон Каин не мертв. У меня в голове не укладывается. Бактерии сидят в каждой его клетке, и все же эти клетки живы! Правда самого Симона полностью живым я бы не назвал: это глубокая кома, и мозг восстановлению вряд ли подлежит.
Если Каины узнают, не представляю даже, чем это закончится для Рубина.
Но есть надежда, что завтра у нас будет сильная полноценная вакцина. Цена ее, правда…
По порядку.
Для вакцины пришлось взять еще теплое сердце только что умершего человека, в котором еще живы бактерии. С этим нам очень помог Артемий Бурах, сын покойного Исидора. У него как раз есть кастовое право вскрывать тела.
Но до этого мне пришлось набегаться. Ополчение ночью лютовало по приказу Сабурова, хватало всех подозрительных. То есть, попросту всех. Кто реально был подозрителен, тех стреляли на месте, не разбираясь. Этого Бураха схватили в числе прочих, а поскольку с него еще не сняли обвинение в убийстве отца (дивная логика степняков), держали отдельно под усиленной охраной.
Кто бы мне раньше сказал такое, я бы посмеялся. Сейчас как-то не смешно. Мне пришлось договариваться с головорезами Грифа, чтобы отбить Артемия.
К вечеру в тюрьме вспыхнуло заражение. Это дичь какая-то. И весь беспредел – по приказу или попустительству Александра Сабурова. Дорвался человек до власти… Он не слушает вообще никаких доводов, сводит какие-то свои счеты и удовлетворяет свои амбиции.
Кто мог бы справиться с ситуацией человеческими средствами – это Виктор Каин при теневой поддержке младшего Влада Ольгимского.
Но времени нет совсем: власти присылают Инквизитора. До его появления все должно разрешиться, иначе что-то будет. Поговаривают, что пришлют Орфа, а это не человек, это машина правосудия. Все решит завтрашний день.
День шестой.День шестой.
Я упустил разносчика и заразился сам.
Мне нечего предъявить завтра Инквизитору.
Я видел тварь, которую предпочел бы считать температурной галлюцинацией. Я видел Клару в двух местах одновременно. Я стрелял в людей, которые пытались поджечь Термитник.
Кажется, я схожу с ума.
День седьмой.День седьмой.
Евы больше нет.
Мы с Андреем Стаматиным полдня прочесывали болота: все указывало на то, что она согласилась стать «твириновой невестой» в каком-то степном ритуале, чтобы спасти город.
Мы – два больных идиота.
Тем временем Ева Ян бросилась с балюстрады собора. Чтобы освятить его своей жертвой после того, что случилось вчера.
Событиям вчерашнего дня дать объективную оценку я пока не в состоянии. В соборе была вспышка заболевания, и почти все кто там укрылся теперь мертвы. Якобы ночью туда пришел степной дух Шабнак Адыр, которого, помнится, ловили еще в день моего прибытия в связи со смертями Каина и Бураха, и всех перецеловал. Шабнак – не шабнак, а разносчик, получается, все же был.
Рубин отдал мне готовую вакцину и пошел сдаваться Каиным, и анализами крови осталось заниматься мне, поскольку Бурах-младший неизвестно где и что, а больше людей с медицинским образованием в городе не осталось. Весь город обежал по нескольку раз, уворачиваясь от крыс и грабителей. В какой-то момент все сходилось на самозваной святой Кларе, которую приютили Сабуровы – это она, получается, была в соборе ночью – и вот тут началась какая-то горячка. Прихожу к Сабурову – он говорит, что девчонка оказалась обманщицей, и они ее выгнали. Захожу к его жене Катерине – Клара там. А выгнали какую-то другую Клару, которая самозванка. Клара несет напыщенный бред, вроде того что я слышал от нее пару дней назад. Никаких анализов, что вы! Такое низкое подозрение лишит ее святой силы!.. Ладно. Ухожу. Возвращаюсь домой – и там Клара. Бормочет, что сама не понимает уже кто она, и была вчера в соборе, и может быть она действительно разносчик, и безропотно позволяет взять кровь, а там… Ну да, ни возбудителя, ни антител.
Я уже не знал, где и что мне искать, когда один из мальчишек радостно заявил, что видел того Шабнак-Адыра возле Боен. Я и туда потащился.
Не знаю, что это было. Это существо прошелестело, что ждет Клару. Оно не переносчик, но одно его приближение может угробить человека. Но если совсем честно, пристрелил я его больше от ужаса.
А сегодня утром прибыла инквизитор. К счастью, это не Орф и не Карминский, а Аглая Лилич. Впрочем, час от часу не легче: она оказалась родственницей Каиных, и они с Марией очень так по-семейному имели скандал. Я все пропустил, но от Марии мне досталось по первое число, потому что «Аглая Лилич нас ненавидит и всех погубит». Сама Инквизитор утверждает, что просто хочет помириться с племянницей. Я предпочту держаться подальше от обеих.
Еще из мелочей в эти два дня: отвоевал Петра Стаматина, назначенного распорядителем кремаций (это Сабуров решил так пошутить перед сдачей полномочий), помог отбить общежитие мясников от банды поджигателей, достал по просьбе Бураха балахон и маску могильщика – он так и не пришел за ними…
Сейчас уже светает. Передо мной лежит записка Евы Ян. Заснуть я не могу даже с мерадормом.
День восьмой.День восьмой.
Ситуация критическая. Болезнь обошла весь город. На улицу без двустволки лучше даже не выходить. Цены ниже из-за присутствия Инквизитора, но денег не хватает: на бинты и лекарства трачу больше, чем на продукты. По счастью, и то и другое пока можно найти.
Очень многое оказалось не так, как я предполагал. Один из представителей Властей сливал нам дезинформацию.
Во-первых, Термитник не в безопасности. Напротив, именно он – очаг заражения. Младший Ольгимский закрыл общежития, пытаясь уберечь город. В самом Термитнике сейчас горы трупов, а те кто выжил требуют выдать виновника. Старший Влад пытается взять вину на себя.
Второе, Бурах открыл панацею. Правда, он утверждает, что много ее сделать не получится. Есть у меня подозрение, какой ценой получена эта панацея… Но впервые за долгое время у меня появилась не то что надежда, а почти уверенность, что город можно спасти. И спасет его Артемий Бурах. Мне нужно только ему помочь. Как раз с этой целью прикрыл сегодня торговлю фальшивой панацеей в Термитнике: человекоподобные существа, которых здесь называют «черви» (я уже ничему не удивляюсь), бодяжили какую-то запредельную гадость и пытались ее продать под видом лекарства. Заодно выяснил, что всю настоящую панацею, какую Бурах успел сделать, прибрал младший Влад. Но вместо того, чтобы хорошенько нагреть руки, раздал практически бесплатно. Меня не перестает поражать этот человек.
Третье. Источник заразы – под землей. Мы с Аглаей хотели тряхнуть Ольгимского-младшего с его колодцем, но потом стало ясно, что нужно искать что-то поглубже. Бойни. По слухам, земля под ними изрезана шахтами и колодцами.
Мне обещали открыть проход туда сегодня ночью. Еще успею поспать несколько часов.
День девятый.День девятый.
С Бойнями у меня не вышло. Глупо было даже соваться туда. В результате полдня насмарку, провалялся без сознания. Бурах сказал, что собирается вглубь Боен, так я с ним поделился мыслями насчет подземного источника заражения, и он обещал проработать эту версию.
В игру вступила армия. Утром прибыл легендарный генерал Пепел, Александр Блок, с войсками. Оказывается, у Инквизитора дела еще хуже чем у меня с моей лабораторией, Аглае грозит смертный приговор.
Дамы здешнего «высшего света» хором спятили. Душечка Лара Равель попросила достать ей пистолет. Такой, с пулями. Зараза Анна Ангел именно такой просит ей передать по доброте душевной. А умница Юлия Люричева сообщает, что милая Анна уже накатала анонимку генералу Блоку, будто его придет убивать какая-то сумасшедшая с игрушечным пистолетом (а то я игрушечный от настоящего не отличу). И психованная умница Юлия просит сказать Блоку, что покушение хочет совершить именно она, Люричева, а если придет кто другой – это чтобы ее выгородить.
Дурдом.
Причем безумие – штука заразная: я сделал именно так, как каждая из них просила. Хочет Юлия играть в какие-то непостижимые игры с судьбой – не буду ей мешать. Блок обещал взять ее под стражу – оно и к лучшему, меньше дел натворит.
Дети в Многограннике тоже решили вооружиться. Каспар Каин, которого они называют Хан, попросил у меня ни много ни мало – ПЯТЬ карабинов.
Зато мне удалось наконец проникнуть в Многогранник!
Я так и не понял, что он из себя представляет. Я увидел нечто напоминающее бумажный фонарь изнутри, с лестницами, обрывающимися в пустоту. Говорят, что другие взрослые видят зеркала. Для детей это – страна чудес, страна снов, где в каждый сон можно взять с собой друзей и играть там вечно. Мне сказали, что детей там тысячи. Я видел только несколько человек, Хан сказал – это те, что вышли ненадолго из сна.
Я вспомнил, что говорила мне про Многогранник Капелла. Некоторые дети сознательно ушли оттуда. И дети эти очень непросты. Сама Капелла, наследница Виктории Ольгимской, которую здесь называли не иначе как Белой Госпожой. Тая Тычик, пятилетняя «великая Мать» степняков, которую они почитают как богиню. Шустрый Ноткин, атаман здешних беспризорников…
Почему Виктор Каин просит сына приготовиться освободить Многогранник? Якобы дети – временные его гости, и теперь он должен быть занят тем, для кого предназначался изначально. После того, как Каины выйдут из своего транса.
Я думал, что понимаю этих людей. Теперь мне ясно, что я совершенно ничего не понимаю.
Я боюсь понять.
День десятый.День десятый.
В Георгии Каине живет память его брата Симона.
Я не понимаю, как. Виктор говорит – «буквально».
Виктор Каин – вместилище памяти его умершей жены Нины. И она говорила со мной через него.
Мария называет себя «куколкой» и готовится принять сан Алой Хозяйки.
Не надо Инквизитору понимать, что тут происходит.
Потому что кажется до меня доходит, вместилищем для КОГО должен стать Многогранник…
Проще всего сказать Аглае, что Каины спятили. И что Георгий возомнил себя Симоном. А то Катерина Сабурова очнулась из своих морфиновых грез и вещает, что Симон жив, она его чувствует.
Зато Рубина отпустили, и он подтвердил, что физически Симон Каин ни коим образом не может быть жив, потому что Рубин лично разъял его тело на элементы для вакцины.
Инквизитор изучает чертежи Многогранника. Я лично отобрал их у Петра Стаматина и сдал гения на руки брату. А то он собрался сжигать себя вместе с чертежами, алкоголик сумасшедший… Впрочем, Андрей не лучше: поубивал огнеметчиков зачем-то, подумали как всегда на Петра… Тридцать три несчастья, а не близнецы. Сколько их знаю.
Заодно отдал Андрею часть панацеи. Сам пока не лечусь: неизвестно сколько еще мне скакать по зараженным кварталам, все равно заразы нацепляю.
Степняки устроили какую-то провокацию на лобном месте. Насадили на костяной шип быка, и пока он подыхал, толкали речи об очищении и искуплении. Натравил на них генерала Блока. Развели антисанитарию...
Все снова запуталось. Бурах не спасет город.
Безусловно, он создал панацею, и он вылечит сколько-то людей, но чтобы спасти город нужно нечто большее.
День одиннадцатый.День одиннадцатый.
Генерал Пепел больше не контролирует армию. Часть сил взбунтовалась и занялась линчеванием. Стаматина чуть не расстреляли. Сейчас слышно, как оставшиеся в подчинении у Блока войска выбивают бунтовщиков из укрытий.
Мария Каина взвалила на себя мистическую миссию хранительницы города и приняла присягу от двух других Хозяек. Это преемница Виктории Ольгимской Капелла и – неожиданно – Клара в роли преемницы Катерины Сабуровой. Клара ошивается в ставке Александра Блока и продолжает высокомерно вещать, мол я слепец, Бурах – идиот на крючке у Инквизитора, а она-то знает, как спасти город. Аглая с какого-то перепугу попыталась повесить на Марию вчерашнюю провокацию с забитым быком, но это чушь полнейшая. Даже Хан это подтверждает, хотя он бы с радостью свидетельствовал против сестры, которая выселяет его из Многогранника.
Сейчас уже есть убедительные версии возникновения заразы. Никто уже не ставит под сомнение, что город стоит на этой дряни, но как она вылезла – варианта два.
Первый. Многогранник. Аглая изучила чертежи, включае те что я сегодня забрал у Андрея. В фундаменте этого сооружения – стальная пружина. Правда, построен Многогранник был давно, и по словам Андрея почва была песчаная и абсолютно чистая, они даже удивились. Есть вероятность, что фундамент ввинчивался в землю под тяжестью башни и наконец достиг очага инфекции.
Вторая версия – Бойни. Артемий Бурах вернулся сегодня из-под земли и рассказал, что мое подозрение подтвердилось: старшина мясников зачем-то копал и копал под Бойнями вглубь, пока 12 дней назад не уперся в то самое. Он пытался закопать это обратно, но безуспешно. Исидор Бурах изъял откопанное и захоронил его в глухой степи, но сам не уберегся и заразился. У этой версии только один минус: Артемий сообщает мне лишь свои выводы, и я не могу проверить ни исходные факты, ни логику его мысли.
Но я склонен верить Бураху. У Аглаи только предположения и умозрительные конструкции, у Артемия – знание Уклада, медицинское образование, плюс он лично был там.
Пора что-то решать, пока в городе еще остались живые.
День двенадцатый.День двенадцатый.
Я шел сейчас с последнего совета по опустевшему городу цвета сепии, разбрасывая ногой багряные листья, и слушал тишину.
Я успел забыть, каким красивым может быть этот город. А может быть, не мог понять этого раньше.
Тем труднее далось мне это решение. Инквизитор и генерал вошли в клинч, и ни один не дал бы другому принять и осуществить какой бы то ни было план. Решать пришлось третьей стороне.
В полночь на город нацелится пушка генерала Пепла, и все что по эту сторону реки сравняется с землей. Это нужно. Бойни насквозь пропитаны многовековой гнилью, их нельзя оставлять, как это предлагает Бурах, при всем моем уважении к его мнению. Те, кто выжил, переселятся в Многогранник.
Я остаюсь здесь. Мы с младшим Владом Ольгимским поможем Марии построить новый город на чистом берегу Горхона.
Dixi.
Кошмарный сон бакалавраКошмарный сон бакалавра
Темный сад. Двое малышей. Песочница под кленами.
- Видишь, кукла? Вот что мы устроили. Вышло чудно. Такой мир у нас еще ни разу не получался. Это волшебная песочница. Видишь, как она отражается в зеркалах? Там все настоящее! Вот это - город, который мы вылепили из песка. Там творится ужасная вещь - ЭПИДЕМИЯ! Все ползет... Город рушится... Но мы туда отправили героев, чтобы они его укрепили. Они же тоже волшебные! Взять хоть тебя - видишь, как все получилось! Был игрушкой, а стал живой. Может, и с остальными так же?
- Этого не может быть! Я тебе не игрушка!
- А тут все живое. Это такое здание, оно оживляет все игры. Оно само. Город мы просто слепили, а таким удивительным он сам получился. Кукол мы туда сунули, каких не жалко, все равно они были увечные... Ой, прости...
- Нет! Я не игрушка! Я человек!..
- Значит, ты очень похож на одну нашу игрушку. Вообще-то она называется "Бакалавр", но мы ее зовем Даниилом Данковским. Для смеха. Не огорчайся, игрушкой тоже быть хорошо.
@темы: впечатления, Мор. Утопия